В качестве обоснования сокращению бюджетных мест Андрей Фурсенко привел данные статистики. В среднем на одного учителя в России приходится десять учеников. Есть регионы, где по пять учеников на одного учителя, отметил чиновник. «Если в 1998 году у нас было 22 млн. учащихся, то сегодня 15 млн. При этом количество педагогов почти не уменьшилось. Нагрузка на учителя падает, работы у него становится меньше. В таких условиях дай Бог себя рабочими местами обеспечить», – посетовал Андрей Фурсенко и предложил сократить количество бюджетных мест в педвузах.
Эксперты такое заявление министра назвали абсурдным. «Даже в Москве недостает учителей по некоторым специальностям, – сказал председатель комиссии по образованию Московской городской Думы Евгений Бунимович. – Катастрофически не хватает педагогов по иностранному языку и физкультуре. Первые вполне успешно устраиваются переводчиками. Вторые же идут после выпуска прямиком в различные оздоровительные или спортивные центры и клубы». В крупных городах широко распространен скрытый дефицит педагогов. Многие учителя ведут не одну ставку, а две или три. «Нередко школам не хватает специалистов по обществознанию или культурологии. Проблему недостатка решают достаточно просто: учитель литературы берет на себя кроме своего предмета еще и эти два, – рассказал «НИ» учитель истории московской общеобразовательной школы Александр Баранов. – Работать нормально и вести эти дисциплины он, естественно, не может. Однако проблема дефицита на первый взгляд решена».
Преподавание усложняется переполненностью школ. В Москве и других крупных городах редкость классы численностью менее 30 человек. «Вместе с тем оптимальный норматив – 15 человек. Он принят во всех европейских странах. Когда в классе 30–40 детей качественно обучать невозможно», – пояснил «НИ» президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков. Но даже если в классе всего пять детей, их должны обучать квалифицированные педагоги. «Сейчас один сельский учитель может запросто преподавать несколько дисциплин – историю, географию, биологию, – говорит г-н Комков. – Этого не должно быть. Даже если в школе всего 30 учеников, все равно для каждого предмета должен быть свой учитель. Малокомплектных школ много, но в последние десять лет они закрываются со скоростью 600 учебных заведений в год. Как показывает практика, когда закрывается школа, гибнет все село. Вслед за детьми в город уезжают взрослые. Остаются одни старики. Через 5–7 лет мы можем потерять все малокомплектные школы. Тогда российское село просто исчезнет».
Эксперты отмечают: если сложить потребности в социальной педагогике, работе с трудными детьми, кадрах для ПТУ при сокращении численности классов, то окажется, что в России не только нельзя уменьшать количество учителей, но, наоборот, нужно увеличивать. Увы, вместо того чтобы поощрять молодых учителей чиновники проводят контрмеры. Отсрочка от армии для выпускников педагогических вузов за работу в сельских школах уже не действует. Между тем, утверждают специалисты, работу учителя в деревне можно было бы приравнять к альтернативной воинской службе. По данным соцопросов, этой отсрочкой пользовались 10–15% выпускников вузов. И вот новый удар – сокращение бюджетных мест в педвузах. Аргументы чиновников понятны: сегодня только 40% студентов педагогических вузов становятся учителями. Но дело вовсе не в переизбытке кадров и дефиците вакантных мест. Низкий социальный статус профессии учителя и мизерная зарплата просто отбивают желание у молодых специалистов посвятить свою жизнь детям.
