7 мая отмечается День связиста и специалиста радиотехнической службы ВМФ России. С 1997 года этот праздник объединяет специалистов, чья работа связывает корабли, подводные лодки и командные центры в единый организм, обеспечивая чёткую координацию сил даже в самых сложных условиях.
История праздника — в материале нашего информационного партнера, главного вестника Тихоокеанского флота — газеты "Боевая вахта" (16+).
Все началось с приказа главнокомандующего ВМФ №253 от 15 июля 1996 года, который закрепил в календаре профессиональные дни флота. Выбор даты неслучаен: 7 мая в России также празднуют День радио — символ единства всех, кто связывает мир невидимыми нитями эфира.
От азбуки Морзе до квантовой криптографии — связь Военно-Морского Флота России, словно живой организм, всегда впитывала прорывные технологии. Каждая эпоха вплетала в её историю новые достижения, превратившие эфир в надёжного союзника флота.
В эпоху гибридных войн и цифровых технологий роль коммуникаций в военных конфликтах приобретает масштаб, сопоставимый с классическими видами вооружений. Если столетие назад телеграфные линии и радиоволны решали исход сражений Первой мировой, то сегодня спутниковые системы, искусственный интеллект и защищённые каналы передачи данных становятся основой стратегического превосходства.
Прогресс неумолим: уже через десятилетие на поле боя могут доминировать автономные системы, управляемые через нейросети. Но их эффективность по-прежнему будет зависеть от одного — способности человека сохранить контроль над коммуникационными потоками в условиях быстро меняющейся оперативной обстановки. История учит: кто владеет связью, тот диктует правила войны. И эта аксиома, пройдя путь от полевых телефонов до квантовой шифровки, остаётся неизменной.
История военно-морской связи в России началась с корабля-первенца "Орёл", спущенного на воду при Алексее Михайловиче в 1668 году, ставшего не только прообразом будущего флота, но и колыбелью его символов. Именно на его мачте впервые взвился бело-сине-красный триколор — прошитый историей стяг, за полвека до Петровских реформ обозначивший связь между морем и державой.
Но настоящая революция ждала впереди. К 1712 году Андреевский флаг — две перекрещивающиеся диагональные синие полосы на белом полотне — сменил триколор на военных кораблях, став сакральным символом моряков. Под его сенью рождался и первый свод сигналов флота, внесённый Петром I в Морской устав 1724 года.
Управление эскадрами в XVIII–XIX веках опиралось на архаичные, но тщательно продуманные методы связи. Капитан флагмана отдавал приказы с помощью сложной системы разноцветных флагов, узорчатых вымпелов и мигающих фонарей, чьи комбинации составляли своеобразный "морской алфавит". Каждый сигнал подкреплялся пушечным выстрелом — не только для устрашения противника, но и чтобы привлечь внимание в гуще сражения.
На галерах, где скорость манёвра зависела от слаженности гребцов, в ход шли барабанная дробь и грохот литавр: их ритм задавал темп вёслам, превращая команду в единый механизм. Однако ключевые распоряжения вроде планов атаки или отступления доверяли лишь гонцам на вёсельных шлюпках, рисковавшим жизнью под обстрелами орудий.
Усложнение структуры Военно-Морского Флота в XIX столетии превратило связь в вопрос стратегического выживания. Если раньше эскадры обменивались десятком шаблонных сигналов, то рост масштабов операций потребовал передачи различных сообщений — от тактических приказов до разведданных. Прогресс не стоял на месте: в 1808 году русский офицер Александр Бутаков разработал первый в мире систематизированный "язык" из 2000 флажных комбинаций, ставший прообразом военно-морского кода. Уже к 1815 году флот получил механизированные семафорные установки, ускорившие передачу сигналов втрое.
Но революционным шагом стал "огненный телеграф" 1866 года: аппарат, где короткие (0,5 сек.) и длинные (5 сек.) вспышки создавались спиртовой лампой, над которой распыляли скипидар для яркости. Каждому символу соответствовала уникальная комбинация, а 10-секундные паузы между знаками позволяли сигнальщикам записывать сообщения. Система, напоминающая ранний двоичный код, работала даже в туман — пока не взрывалась от случайной искры.
К 1880 году опасную "скипидарную" лампу сменил электрический фонарь с электромагнитными шторками: его импульсы могли различать на расстоянии до 10 миль. Для ближней связи сохранялись флажки-"блицкоды", но переломный момент настал в 1901 году, когда в свод сигналов официально включили азбуку Морзе. Теперь радиограмма "точка-тире" позволяла передавать координаты или шифры быстрее, чем курьерская шлюпка успевала пройти полкабельтова.
В 1883 году будущий отец радио Александр Попов стал лаборантом Минного офицерского класса в Кронштадте — кузницы кадров для Балтийского флота. Уже к 1895 году он создал первый работоспособный радиопередатчик, а к 1900 году наладил серийный выпуск аппаратуры в собственной мастерской.
К 1904 году Морское министерство России оснастило станциями Попова 75 кораблей. Его система в шторм спасла крейсер "Африка", обеспечивая связь там, где молчали флаги. Но главное — русские моряки первыми в мире применили радио как оружие. 15 апреля 1904 года, в разгар Русско-японской войны, операторы заглушили радиосигнал японских артиллеристов, срывая прицельный огонь по эскадре. Этот день теперь отмечается как День специалиста РЭБ.
В дни Октябрьской революции 1917 года радиостанция крейсера "Аврора" передала воззвание большевиков. Помогала координировать действия революционных сил и радиостанция "Новая Голландия" Главного морского штаба. В 1920–1930-е годы в Советском Союзе разрабатывались радиостанции, электронные компоненты, к радиотелеграфной связи (морзянке) добавилась голосовая — радиотелефонная.
В годы Великой Отечественной войны бойцы береговых станций наблюдения и связи на Балтике с оружием в руках отражали атаки немецких и финских десантов, участвовали в обороне Севастополя, под огнём противника восстанавливали перебитые проводные линии.
Связь современного Военно-Морского Флота России объединяет коротковолновые радиоцентры и орбитальные спутниковые системы. На корабли поступают цифровые комплексы связи с открытой архитектурой, обеспечивающие не только передачу данных, но и проведение сеансов видеоконференций. Параллельно разрабатываются интеллектуальные системы с элементами искусственного интеллекта, способные адаптироваться к условиям радиоэлектронной борьбы.
Особая задача — связь с подводными лодками. Стандартные радиоволны, включая диапазоны гражданской связи, не преодолевают многометровый слой воды. При этом субмарины способны продолжительный период скрываться в морских глубинах. Решение было найдено в сверхнизкочастотном диапазоне (СНЧ) 30–300 Гц: такие волны проникают сквозь океанскую толщу. Создание СНЧ-передатчиков требует уникальных инженерных решений — вместо антенн здесь используются гигантские подземные электроды, образующие контур длиной в километры. Сегодня, кроме России, подобные технологии освоили лишь США, превратив их в стратегический инструмент подводного флота.
Если говорить о Тихоокеанском флоте, то в настоящее время у него на вооружении современные интегрированные системы связи, усиливающие координацию между подразделениями. Штабы, береговые узлы и корабли оснащены цифровыми комплексами, обеспечивающими надёжный оперативный обмен данными. Связисты флота, осваивая новые технологии, стали ключевым звеном в поддержании бесперебойного взаимодействия кораблей, морской авиации и береговых команд.
Сегодня Тихоокеанский флот наряду с другими объединениями ВМФ работает с современными платформами для интеграции данных, поступающих от корабельных систем и других источников. Связисты обеспечивают обработку информации в режиме реального времени, формируя единую картину для командования. Их вклад и значимость в обеспечении боеготовности флота существенны, их невозможно переоценить в современных условиях военно-политической обстановки в мире.
Дмитрий УБОГОВ. Газета "Боевая вахта".
