Две судьбы в огне войны: писатель Клипель и его бесстрашная жена-разведчица

Имя дальневосточного писателя — фронтовика Владимира Клипеля хорошо известно не только в нашем регионе. Но немногие знают, что его жена была единственной в годы Великой Отечественной войны женщиной — командиром разведвзвода. 

Из мирной жизни — в грохот войны

Марийка, как называл свою половинку Владимир Клипель, родилась на Украине, под Киевом в селе Рубаный Мост. Девочка рано осталась без матери, а в 1937-м был репрессирован её отец — директор совхоза. О том, что его сослали на Землю Франца-Иосифа в Баренцевом море, где он и умер, родственники узнали лишь много лет спустя. 

В 14 лет Марийка — самостоятельная, бойкая и отчаянно смелая девчонка — уехала от мачехи в Киев. Работала на строительстве метрополитена и училась в фельдшерско-акушерском училище. 

— Через месяц после начала войны вместе с двумя подружками по общежитию маму призвали в группу народного ополчения, — рассказывала её дочь Людмила Владимировна Клипель. — Они эвакуировали из Киева детей, женщин и стариков, после бомбёжек выносили с улиц убитых, раненым оказывали первую медицинскую помощь.

Уже зимой 1941-го военфельдшер Мария Бойко вместе с маршевой ротой попала под Москву. Затем была оборона Ленинграда, за что Марийку наградили первой медалью, Вязьма, Духовщина, Смоленск, Витебск… 

В 1944-м она уже носила погоны старшего лейтенанта медицинской службы, а было ей к тому времени всего-то 20 лет. 

Но, несмотря на юный возраст, девушка эта была с таким боевым характером, что запомнилась многим. Мне посчастливилось отыскать воспоминания о ней в мемуарах двух фронтовиков — её сослуживцев. Как писал в своей книге "Разведчики всегда впереди" генерал-майор Максим Афанасьевич Волошин, который в годы Великой Отечественной войны был начальником разведки 39-й армии, в то время  к нему приходили десятки девушек-военнослужащих с просьбой, а порой даже с требованием зачислить их в разведку: "Среди них были медицинские сёстры, связистки, зенитчицы. И отбиться от них было куда труднее, чем от мужчин. Ни опасности, ни своеобразие быта не пугали их. 

Как сейчас, вижу Марию Бойко. Невысокая, стройная, с голубыми глазами, она выглядела совсем девчонкой. И тем не менее разведчики относились к ней как к полноправному бойцу. Дружба эта началась давно и закалилась в огне. Когда Мария была контужена, перевязывая раненого разведчика, и попала в госпиталь, не было дня, чтобы кто-то не наводил о ней справок.

"Хочу быть разведчицой!"

После выписки она сразу же явилась ко мне: 

— Прошу перевести в разведчики. 

— Так вы и так фельдшер разведывательного подразделения, — удивился я. 

— Это меня не устраивает. Хочу быть разведчицей.

Касалось бы это кого-то другого, разговор был бы коротким. Но передо мной, крепко сжав упрямые губы, опустив глаза — вот-вот расплачется, — стояла наша же девушка, наш фельдшер. И, честное слово, не хватило духу резко оборвать её, приказать выйти. 

— И тем не менее придётся остаться фельдшером. Куда же сейчас в разведчики после контузии?! — пробую я сделать манёвр.

— Нет! 

— Вот подлечитесь, окончательно окрепнете, тогда и поговорим... 

— Нет! 

В душе я невольно восторгался таким упорством. Прикинув те и другие варианты, я, наконец, согласился.

— Только нужно будет ещё подучиться на армейских курсах...

— Спасибо, —  просияла она. — А без курсов никак нельзя? 

Теперь пришла моя очередь бросить отрывистое и непреклонное "нет". 

Успешно завершив курс обучения, Мария Бойко без сожаления сменила звание старшего лейтенанта медицинской службы на общевойсковое звание — лейтенант. Её направили в 5-й гвардейский стрелковый корпус и назначили командиром разведывательного взвода. Далее вновь процитирую воспоминания М. Волошина: "Я, было, совершенно забыл об этой упрямой девушке. Но вот, оказавшись как-то в гвардейском корпусе в связи с подготовкой дневного поиска, вновь встретился с ней. А было так. 

Начальник разведки корпуса гвардии подполковник Г. Газарян сообщил мне: 

— В поиск пойдёт гвардии лейтенант Бойко со своими разведчиками. 

— Откуда он? Что-то не припомню такого офицера. Новенький, наверное?

— Так это, Максим Афанасьевич, не он, а она, Мария Бойко. Говорила, что вы сами её на курсы направили, — рассмеялся Григорий Аракелович. 

Мы отправились в разведывательное подразделение. Там я и увидел Марию. Те же упрямые губы, сосредоточенный взгляд. Но появилось в её облике что-то новое. Что именно — не берусь точно сказать. Пожалуй, повзрослела, возмужала, хотя прекрасно понимаю, что последнее слово вроде бы неприменимо по отношению к женщине. Но что делать, если во время войны они взваливали на свои хрупкие плечи ношу, которая не всякому мужчине под силу. 

Когда Мария Бойко докладывала о плане поиска и готовности разведчиков к выполнению задачи, я понял, что не зря она училась на краткосрочных курсах. В этом же убедило меня и её поведение в поиске, который проходил в трудных условиях. 

Объектом поиска на этот раз было избрано боевое охранение. Наблюдением было установлено: в окопе находятся пять человек. Засекли разведчики время завтрака и обеда гитлеровцев: в 6 утра и в час дня. Захват пленных решили приурочить к обеду. Для обеспечения действий разведчиков была выделена артиллерия и пулемёты, которые должны были прикрыть огнём отход группы. 

В день поиска моросил дождь. Используя складки местности и плохую видимость, разведчики мелкими группами пробрались в тыл фашистскому боевому охранению и молниеносным броском достигли окопа. Но как ни стремительно было нападение, один из немецких солдат успел дать очередь из автомата. Два наших бойца получили ранения. Тогда в ход пошли гранаты. Четыре гитлеровца замертво свалились на землю, пятый был ранен в плечо. 

Взрывы гранат всполошили вражеских солдат, находившихся в траншеях переднего края. Они тут же вызвали артиллерийский и миномётный огонь. Гвардии лейтенант Мария Бойко выхватила ракетницу. Красная точка повисла на небосводе. Не успела она погаснуть, как заговорили и наши батареи. С двух сторон неслись снаряды. Вокруг окопа, в котором укрылись разведчики, поднимались чёрные столбы разрывов. Отходить к своим с ранеными бойцами и пленным было попросту невозможно. Кто-то из разведчиков вымолвил: 

— Ну, братцы, хана... Кто доберётся живой — привет родителям.

— Без паники! — оборвала его Мария Бойко. — Всем оставаться в укрытии. 

Разведчики притихли. Все понимали, что это рискованное, но единственно верное в данной обстановке решение. Была и другая причина: никто не хотел показать себя слабее этой отважной девушки. 

Небольшая группа немецких солдат стала приближаться к разведчикам по узкому ходу сообщения, который тянулся от основной траншеи к окопу, где ранее располагалось боевое охранение. Однако гитлеровцы были вынуждены двигаться гуськом, и наши бойцы без особого труда отбили эту попытку. Так продолжалось до позднего вечера. А когда стемнело, группа вернулась в расположение своих войск. Раненые разведчики были доставлены к медикам, пленный — в штаб. За отвагу, проявленную при выполнении этого боевого задания, и умелое руководство взводом в бою Мария Бойко была награждена орденом Отечественной войны I степени". 

Людмила Владимировна Клипель по этому поводу вспоминала: "Когда генерала не стало, мама полетела на его похороны. А спустя много лет моя дочь случайно нашла в Интернете наградной лист на Марию Бойко, датированный 2 июля 1944 года.

Процитирую его: "Гв. л-нт Бойко Мария Иосифовна в боях с немецко-фашистскими захватчиками показала себя как смелый, инициативный и бесстрашный офицер. 

23.06.44 г., выполняя приказания ком. корпуса, с разведчиками своего взвода гв. л-нт Бойко М.И. умело и быстро узнавала… о действующих огневых точках противника и его опорных пунктах, вызывая ракетами огонь своей артиллерии в направлении наиболее жёсткой обороны немцев. 

25.06.44 г., руководя группой разведчиков, внезапно самая первая ворвалась в д. Ладыгово и, уничтожив четырёх немцев, заставила сдаться в плен 17 человек. В боях за эту деревню она смело бросилась вперёд преследовать отступающего в лес противника и ещё уничтожила 5 чел. и захватила 6 чел. в плен. В деревне группа, руководимая гв. л-том Бойко, захватила 6 парных повозок, 13 лошадей, 20 винтовок, документы и фураж. 

27.06.44 группа гв. л-та Бойко заняла оборону в районе расположения складов 91 г.с.д., где отбила две тяжёлых атаки противника, которому при нападении на деревню необходимо было захватить склады. Немцы потеряли только убитыми 20 чел. При атаке на деревню она обрушила огонь своей группы во фланг наступающим и ещё убила 10 чел. После отбития атаки она смело бросила свою группу в контратаку и обратила немцев в бегство.

Отважный офицер разведки гв. л-нт Бойко М.И. достойна правительственной награды — ордена Отечественной войны I степени.

Начальник разведотдела штаба 5 гв. ск гвардии подполковник Пантелеев".

— Мама никогда не рассказывала нам об этом. Мы знали только, что она получила орден за взятого языка. Об этом писал и папа в своей книге "Исповедь". А оказывается, она не только спасала раненых, ходила в разведку и брала языков. Женщина убивала... И то была величайшая жертва, принесённая на алтарь Победы, и то был подвиг, — рассказывала Людмила Владимировна. 

Одна из книг Владимира Клипеля называлась "Медвежий вал". Хотя писатель создал много произведений о природе, это — не о тайге и её обитателях. Книга посвящена боям под Витебском, в которых участвовали и будущий писатель, и его будущая жена. В официальных документах разведотдела 39-й армии и в некоторых мемуарах нередко встречается другое название этого места — Восточный вал. О строительстве этого вала фашисты объявили ещё в августе 1943 года. Под Медвежьим же валом наши бойцы и командиры подразумевали часть Восточного вала, примыкавшую к Витебску. В дни боёв, как вспоминал М. Волошин, это название было в обиходе. 

Об этих же событиях оставил свои воспоминания однофамилец Марийки — Василий Бойко, который с 1942 года был членом военного совета 39-й армии. В его мемуарах есть, в частности, строки, посвящённые именно женщинам: "Воевали девушки и как разведчицы, связистки, проявляя и в этих опасных, да и нелёгких даже для мужчин видах ратного дела трудолюбие, ответственность, отвагу. Отчаянной смелостью выделялась командир взвода разведки штаба 5-го гвардейского корпуса Мария Бойко. Вместе с ней действовали разведчицы Клара Архипова и Александра Петрова. Помню, все они отличились при захвате мостов через Лучёсу". 

К началу Витебской операции, осуществлённой фланговыми армиями двух смежных фронтов — 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского, в составе которого воевала Марийка, с войсками провели несколько учений, в том числе с форсированием водной преграды. И, конечно, очень важной была информация, полученная от разведчиков. Благодаря ей была вскрыта система огневых точек противника, по которым затем эффективно работала артиллерия, и уязвимые места в обороне, куда и был направлен главный удар 39-й армии, в первом эшелоне которой наступал 5-й гвардейский стрелковый корпус.

Когда враг начал отходить, пехотные батальоны стремительным броском преодолели первую, а затем и вторую линию немецких траншей и с ходу форсировали реку Лучёса. При этом были захвачены три моста, которые фашисты не успели подорвать, что позволило нашим танкам и артиллерии переправиться на западный берег и поддержать наступление пехоты в глубине вражеской обороны. Именно здесь, как вспоминал Василий Бойко, и отличилась Марийка. 

Любовь на линии фронта

Вот с такой отважной разведчицей и свёл однажды случай будущего писателя, а тогда — майора Владимира Клипеля. Он возвращался из 5-го гвардейского корпуса в штаб армии, когда его попросили подбросить туда же и офицера-разведчика. Разведчиком оказалась миниатюрная симпатичная девушка-лейтенант с портфелем в руках. В кузове машины, принадлежавшей редакции армейской газеты, разговорились. Тут между ними и промелькнула искра. Вот как писатель вспоминал одну из первых встреч с Марийкой: "Едва стемнело, я побежал к месту свидания. Волновался: мне уже двадцать семь лет, а я ещё не знал "страсти нежной". То учился, то служил рядовым срочную, а потом война. Я не искал случайных встреч и привязанностей, но время идёт. А тут такая девушка! Красивая, мне по плечо, фигурка на загляденье, такую только на руках носить. И смелая! Что таиться, я не находил в себе решимости пойти за языком, а она ходила и награждена за это! Вот только полюбит ли она меня, такого нескладного?"

Владимир Иванович, наверное, несколько скромничал. Всё-таки он был видным мужчиной — под два метра ростом, его грудь украшали несколько орденов. А, кроме этого, при признанию современников, он имел нерастраченную нежность, редкую честность, не загрубевшую от бед душу. И поэтому немудрено, что Мария выбрала его в свои спутники жизни. 

Две судьбы в огне войны: писатель Клипель и его бесстрашная жена-разведчица. Фото: Из личного архива Людмилы Клипель

Писатель вспоминал, как они вместе встретили в Восточной Пруссии День Победы: "Казалось, даже небеса содрогнулись — такая вдруг поднялась стрельба! Я тоже выскочил на крыльцо и выпустил в небо полную обойму. В тот день ко мне приехала Марийка, и мы побрели в поле, чтобы побыть одним. Полмесяца назад, когда я был у неё, мы прощались под пышной вербой, сплошь усыпанной жёлтыми соцветиями. Они были такие пушистые, как только что обсохшие цыплята, и от них пахло мёдом. Я тогда поднёс к лицу Марийки веточку, нос у неё засветился от золотистой пыльцы, и мы долго смеялись... Теперь, в День Победы, в палисадниках расцветала сирень, на полях зеленели озимые, на деревьях лопались почки. Но "недолго музыка играла": вслед за радостью пришли тяжёлые раздумья о будущем. Не имея среднего военного образования, хотя бы курсов "Выстрел", нечего было и рассчитывать на службу в армии в мирное время"… 

Впрочем, боевой путь Клипелей не закончился в мае 45-го. Летом армию перебросили в Читу, оттуда — в Монголию. А под сердцем Марии уже билась новая жизнь. Вместе со штабом армии в машине оперативного отдела будущая мать совершила десятисуточный переход длиной в 360 километров через пустыню Гоби и пятисуточный переход через хребет Большой Хинган. Как вспоминала её дочь, мама рассказывала, что, кроме формы, никакой другой одежды у неё не было. Вчерашняя разведчица расточила свою юбку и носила гимнастёрку навыпуск, без ремня, преодолевая вместе с наступающими войсками все трудности походного быта. 

Через месяц, 14 сентября, молодая семья прибыла в Порт-Артур. Здесь на свет появилась Людмила. Спустя год Владимир Иванович решил распрощаться со службой.

Затем были годы скитаний молодой семьи по городам и весям, мытарств по подвалам и съёмным комнатушкам и полуголодное существование. В конце 40-х семья вернулась в Хабаровск. Владимир Иванович устроился работать художником в клуб на станции Литовко, где предлагали жильё в коммуналке. А семья росла. В 1948-м на свет появился второй ребёнок — Алёша. Отец нашёл новую работу — опять художником в клубе Хабаровского пехотного училища, где также предоставляли жильё. Однокомнатную квартиру дали на окраине города — на ул. Аксёнова. Семья засобиралась в дорогу. "А соседи настороже, — вспоминала Людмила Владимировна. — Кто первый занесёт в освобождающееся помещение свои манатки — того и жилплощадь. Перегородили своими шкафами весь коридор, упираются — кто вперёд свой воткнёт. Нам выйти не дают и вещи вынести. Папа говорит, мол, товарищи, дайте же пройти! А на него внимания не обращают. Тогда мама берёт из комода лампочку и кричит: "Да что ж такое? Сейчас взорву всё к чёртовой матери!" И — хлоп лампочкой об пол. Соседи фронтовичку испугались, расступились, шкафы отодвинули. Мама командует: "Володя, за мной!"…

Со временем в семье появились ещё двое сыновей — через два года Павлик и через десять лет Иван. Мама родила его в день своего рождения — 5 мая. 

— В детстве я ни разу не видела, чтобы мама ложилась спать, — рассказывает Людмила Владимировна. — Ночами она обстирывала и обшивала троих сорванцов, ведь детской одежды тогда практически не бывало в продаже. А плюс ко всему, страдая изматывающими головными болями (сказывались контузии), она ещё и училась без отрыва от производства на медицинских курсах и окончила их с одними пятёрками. 

Надо сказать, оказывать первую помощь людям Марии Иосифовне приходилось не единожды. Так было, например, когда она повезла бригаду из рабочего общежития, где какое-то время работала воспитателем, на уборку картофеля. Когда работа была закончена и молодёжь на грузовиках возвращалась в Хабаровск, парни, приметив водоём, решили искупаться. Все в воду заходили, а один решил нырнуть с какой-то возвышенности. И — не вынырнул. У бывшей фронтовички сработала мгновенная реакция: "Ребята, быстро ныряйте, вытаскивайте его". Оказалось, парень ударился о камень, разбил голову. 

— Мама его быстро перевязала и повезла в Хабаровск, — рассказывает Людмила Владимировна. — Доставила в больницу вовремя, парня спасли. Приходит домой. Блузка вся в крови. Папа так перепугался: "Что случилось?" "Да уже всё в порядке", — отвечает она… 

Семья продолжала ютиться в однокомнатной квартирке, хотя к тому времени её глава стал уже известным писателем, работал редактором отдела художественной литературы Хабаровского книжного издательства. 

— Когда в Чехословакии вышла папина книга "За чёрным соболем", — вспоминала Людмила Владимировна, — оттуда приехала делегация, которая захотела встретиться с писателем. Принимали её в Хабаровском крайкоме партии. Гости сказали, что хотят побывать на вилле писателя Клипеля. Из крайкома позвонили в отдел пропаганды: "А где у нас Клипель живёт?" На Аксёнова, в однокомнатной квартире с четырьмя детьми. В крайкоме удивились: "Да вы что? В таком случае устройте им встречу на нейтральной территории. Ни в коем случае не водить гостей к нему домой". Встретились они в отделении Союза писателей. И после визита чехов папе, наконец, выделили нормальную квартиру на Амурском бульваре.  

Людмила Владимировна ещё долго вспоминала, как Мария Иосифовна переживала за детей, как за каждого из них болела душой. Но ещё один фрагмент из её рассказа заставил улыбнуться…

— Мой брат Пашка служил в ракетных войсках, в Свободном. Сидел, как он говорит, в шахте. Мама решила его навестить и поехала. В адресе на конвертах, в которых приходили Пашины письма, значился только номер в/ч. Но мама нашла эту часть. Приходит на КПП: 

 — Пожалуйста, пригласите Павла Клипеля. Я его мать. 

— А вы откуда? 

— Из Хабаровска. 

— А как узнали, где часть находится? 

— Ой, язык до Киева доведёт.

Командиры вызвали Пашку и давай его пытать:

— Ты что, матери адрес части сообщил?

— Нет, ничего не сообщал.

— А как она узнала, где часть стоит?

— Так она командиром взвода разведки на войне была! 

Людмила Владимировна жалеет, что пока мама была жива, дети так и не выведали у неё подробностей фронтовой биографии. "А теперь, — говорит она, — и спросить не у кого…".

Материал подготовлен газетой "Суворовский натиск" (12+).

АВТОР ТЕКСТА: Владимир ПЫЛАЕВ