ИА AmurMedia представляет историю, которую удалось раскрыть корреспонденту "Суворовского натиска" (12+). В фондах областного музея хранились уникальные фронтовые письма — написанные на необычных немецких салфетках. Но самое удивительное открытие ждало журналиста, когда выяснилось, кому принадлежали эти пожелтевшие страницы. Далее история будет передана со слов сотрудницы газеты Ольги Капштык.
Как всё-таки часто бывает в нашей профессии, что знакомый тебе многие годы человек неожиданно оказывается хранителем интересной семейной истории, а ты узнаёшь её совершенно случайно. Но если такое случилось, считай, это большая профессиональная удача.
С заведующей экскурсионным отделом Белогорского краеведческого музея имени Н. Г. Ельчанинова Мариной Новиковой я знакома много лет. Когда-то общалась с ней по работе, потом отношения переросли в приятельские. И каково же было моё удивление, когда, найдя в областном краеведческом музее три удивительных фронтовых письма, отличающихся от другой военной корреспонденции нестандартным, квадратным размером бумаги, узнала, что их отправитель — дедушка Марины Геннадьевны, ветеран Великой Отечественной войны Павел Тимофеевич Аганин.
Её коллега из областного краеведческого музея, хранитель документального фонда Наталья Берестенко фронтовые раритеты семьи Аганиных достаёт из папки очень бережно. Работает Наталья в специальных белых тканевых перчатках. И это не её прихоть, а требование профессии.
— При работе с музейными предметами нужно быть очень осторожной, — объясняет Наталья Берестенко. — Существует опасность, что на наших руках окажутся различные бактерии или даже вредители, которые нанесут большой вред раритету и поставят под угрозу его сохранность. Вот поэтому музейные работники соблюдают все меры предосторожности при работе с экспонатами. Тщательно моют руки, надевают специальные тканевые перчатки. Посмотрите, какие тоненькие письма Павла Аганина. С ними по-другому ведь и работать нельзя.
И я, внимательно рассмотрев удивительные послания из 1945-го, с ней соглашаюсь.
Свои тёплые весточки командир 867-го отдельного самоходно-артиллерийского дивизиона артиллерийского полка капитан Павел Аганин посылал из Восточной Пруссии жене Надежде и сыну Геночке. Он писал их на тончайших, похожих на ткань немецких салфетках с рисунком. До сих пор хорошо читаются написанные аккуратным почерком строчки. Где брал капитан Аганин эти ажурные листочки, сегодня, когда автора писем уже нет в живых, выяснить невозможно. Скорее всего, эти элементы столовой сервировки принадлежали какому-то разрушенному ресторану, кафе или семье зажиточного бюргера.
Письмо от 02.02.45 года: "Здравствуй, моя милая Надечка, сын Геночка. Шлю вам пламенный сердечный привет с фронта. Нахожусь в Восточной Пруссии, вчера принял подразделение. Находимся пока в обороне, дни тянутся долго, да ещё погода стала паршивая, слякоть, вода. В наступлении дни проходили быстрее, каждый день разнообразие, города, деревни. Немцы драпают, бросают много ценного барахла, но не тянет меня и не манит ничего, только одна дума и мечта — как бы скорее увидеть вас, обнять, расцеловать по-настоящему, в действительности и зажить новой жизнью. А на всё, что здесь валяется, наплевать. Будем живы, сами наживём своё отечественное. Живи не тужи, до встречи недалеко. Береги сына, создавай ему условия в учёбе и жизни, он ведь у нас единственный сын, может больше и не быть (только не думай, что уже не пригоден я). Очень скучаю, что нет писем в данное время ни от кого. Пиши и ещё раз пиши, очень жду. Целую, целую, целую, целую. Твой П.Т."
— Дедушку призвали в армию в 1941 году, — рассказывает Марина Новикова. — И направили на учёбу в Харьковское военно-политическое училище, которое размещалось тогда в Ташкенте. Затем его направили на ускоренную учёбу в Ульяновское танковое училище. Фронтовыми дорогами дошёл до Кёнигсберга, был тяжело ранен.
Историю своей семьи Марина Новикова, сама историк по образованию, знает хорошо. А как по-другому? Она считает, что не знать свои семейные корни непростительно стыдно. Про хранящиеся в областном музее фронтовые письма своего дела тоже знает. Павел Тимофеевич сам их туда отнёс. Но откуда ветеран взял те ажурные салфетки, никогда не задумывалась, хотя текст тех писем знает почти наизусть.
"6.04.45 г. Здравствуй, моя дорогая Надечка и сын Геночка. Сообщаю, что я жив и здоров, чего и вам желаю. Пока нашу часть вывели из боя, предстоит небольшая передышка и учёба. 5 апреля послал вам посылку, в ней подарок для сына, такой подарок, которым он должен овладеть. Научиться играть, может быть, он один из семьи овладеет этой музыкой. Для этого тебе придётся подыскать учителя, сколько будет стоить, я оплачу, но научиться играть он должен. Чтобы в день нашей встречи он веселил нас с тобой. В посылке аккордеон, о котором я веду речь, губная гармошка, игрушечный пистолет, две пары красок и перчаток, полотенца, ручка с вечным пером. Если всё это дойдёт, то будёт очень хорошо. Поздравляю с 1 маем. Целую крепко, крепко. Ваш П.Т."
Отец Марины Геннадьевны, тот самый Геночка, действительно играл на аккордеоне. Научился сам. Красный футляр, в котором хранился инструмент, Марина помнит до сих пор. Но откуда он взялся, никогда не задумывалась. Её дедушка Павел Тимофеевич вернулся домой в 1946 году. Был награждён орденом Отечественной войны II степени, орденом Александра Невского и медалью "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.".
До выхода на пенсию ветеран войны трудился в Благовещенском управлении торговли начальником планово-финансового отдела. Умер в 1993-м. А через год не стало и бабушки Надежды Симоновны, той самой Надечки. Уже нет в живых и их сына Геночки, Геннадия Павловича, отца Марины Геннадьевны.
Трофейный аккордеон капитана Аганина до 80-летия Победы не дожил. А вот немецкий замшевый блокнот, фронтовой песенник, в который капитан Аганин в минуты затишья записывал слова русских песен, в семье Аганиных бережно хранится до сих пор. Он остаётся для всех потомков ветерана самым ценным экспонатом их семейного архива.
Материал подготовлен газетой "Суворовский натиск" (12+).
АВТОР ТЕКСТА: Ольга КАПШТЫК
