Футурологи в разные времена рассматривали Луну как одно из мест для будущей колонизации землянами. Судьба спутника Земли им видится абсолютно разной, но многие считают, что это место идеально для создания там космической тюрьмы. Именно такую колонию, надежно скрытую от глаз обычных людей, под названием "Мункейдж" описывает в своей трилогии "Луна 84" российский фантаст Ислам Ханипаев. Издательство МИФ, воплотившее книгу в бумажном варианте, анонсировало выход в апреле сразу двух томов: "Луна 84. В клетке" (16+) и "Луна 84. Перерождение" (16+).
В распоряжении редакции ИА PrimaMedia оказался первый том трилогии "Луна 84. В клетке". Действие романа разворачивается в колонии "Мункейдж" на Луне, куда в 2084 году за свою деятельность попадает молодой хакер Дэниел Стоун. Впервые осознав, что его родная планета осталась в тысячах километров от него, он еще не знал, что каждый его день превратится в ожесточенную борьбу за выживание. Колония, созданная подальше от земных порядков и законов, превратилась во вместилище жестокости и предательств, где каждый должен подчинить свою жизнь и волю прихотям своенравных надзирателей.
Этот бесконечный круговорот насилия и чертовщины, через который ежедневно проходят все "отбросы с Земли" как мужского, так и женского пола, внезапно открывает для главного героя путь к самопознанию. Новые истины о себе способны повергнуть в шок не меньше, чем трескучие электрошокеры надзирателей. Герой проходит большой путь, хотя вернее сказать — мучительно проползает, встречая на нем новых людей, жестоких "зверей", женщин холоднее камня и даже русского, наводящего ужас на всю колонию.
Редакция ИА PrimaMedia публикует интересный отрывок из 7-й главы, через призму диалога мужчины и женщины передающий атмосферу мрака, царящего на Мункейдже.
Луна недолго размышляет, а затем равнодушно бросает:
— Ты сделал то, что сделал, из-за страха перед болью. Но в "Мункейдже" нас окружает только она. Хочешь нести какую-то ценность — научись терпеть боль. Или она тебя раздавит.
Каждое слово звучит грубо и четко, будто она — солдат на поле боя. Но, может, это недалеко от истины. Может, так она воспринимает борьбу с Брауном. В любом случае разговор ушел совсем в другую сторону, и Стоун этого не ожидал. Он решается спросить:
— То есть я никто только из-за того, что боюсь удара током? Может, мне еще чего-то не хватает?
Луна задумчиво опускает глаза, будто подбирая наиболее точное слово:
— Стержня. Духа. Наверное, духа.
— При чем тут дух? Я виноват, но нас тогда только привезли! Я не знал, как реагировать на действия этого психа!
— А теперь знаешь?
— Да.
— Окей. Посмотри на меня внимательно, — велит она и делает шаг ближе к забору. — Просто посмотри мне в лицо и скажи, ты видишь обиду?
Нет. Ничего, кроме раздражения.
— Ты действительно думаешь, что у меня есть время обижаться на какого-то безбилетника? Думаешь, у меня нет других забот? В момент, когда я пришла в себя после удара током, я сразу перевернула страницу. Ты не первый, кто создал мне проблемы, и не последний. Тут каждый день происходит что-то ужасное. Все, что мы можем сделать, — перешагнуть это и жить дальше. Вспомни об этом, когда в следующий раз окажешься в дерьме. И, надеюсь, это поможет тебе выжить.
Она делает шаг назад, но Стоун опять ее останавливает:
— Во мне есть то, что ты ценишь.
— Во-первых, — отрезает она, — дело не во мне, а в тех, кто пытается что-то изменить. Пытается хоть как-то бороться. Во-вторых, не думаю, что в тебе это есть. Ты остановил меня, сказав, что привлечешь внимание, хотя знаешь, что это не нужно ни тебе, ни мне. Ты вновь создаешь нам обоим проблемы. Считаешь, это правильно? Считаешь, манипулировать — это достойно? Давай, кричи. Зови меня на всю колонию.
Стоун виновато отводит взгляд:
— Я сказал это не подумав. Извини. Я хочу, чтобы ты знала: я выбрал тебя из всех только потому, что ты первая попалась мне на глаза. Без умысла. Браун приказал мне выбрать кого-нибудь… Выбрать "ту самую" — и я выбрал.
— Ну и как? Ты доволен выбором? Я "та самая"?
Раздавленный, он оставляет вопрос без ответа, но, если бы мог, сказал бы, что она совсем не такая, какой он ее представлял. Да и весь их разговор зашел не туда. Был момент, когда ему показалось, что он может все, но эта девушка парой слов вернула его на землю. Точнее, на Луну, где он — пустое место.
Она, по лицу прочитав, что ему нечем крыть, едва заметно кивает:
— Вот именно. Я остановилась, потому что сейчас происходит кое-что важное и мне нельзя привлекать внимание. А еще для того, чтобы сказать тебе: ты ошибся. Ты решил, что между нами может возникнуть дружба или любая другая связь. Ты подошел к забору "пообщаться", будто мы в каком-то парке. Осмотрись хорошенько, безбилетник. У меня нет времени ни на извинения, ни на бестолковую болтовню. Напомню тебе: это "Мункейдж", и ты здесь никто. — Ее слова все еще не звучат яростно. Все гораздо хуже: они звучат как констатация факта, твердо и неопровержимо.
— "Никто". Так, значит, мне не хватает репутации, чтобы ты со мною заговорила? Не хватает репутации, чтобы ты просто сказала, что принимаешь мои извинения за дерьмо, которое произошло в худший день моей жизни? — Стоуну обидно настолько, что он почти готов заплакать. Его били и унижали, пытали и снова били — но даже тогда не было так плохо, как сейчас.
— Дело не в репутации, — возражает она. — Мы все тут заняты одним. И ты, и я. Мы заняты выживанием. Этим разговором ты не помогаешь мне, я не помогаю тебе. Скорее наоборот: мы оба снижаем шансы друг друга. Я так дела не делаю. Я спасаю себя и дорогих мне людей, людей, которые готовы проходить через боль ради друг друга. И так каждый гребаный день. И прямо сейчас ты мне мешаешь. Если ты не согласен, докажи, что от тебя есть польза для нас. И тогда мы будем полезны тебе. Если ты считаешь себя чем-то большим, чем очередной заключенный, пытающийся выжить за счет других, прямо сейчас возьми и докажи мне и всем остальным, что ты тот, на кого можно положиться.
Стоун молчит. Луна, опять кивнув и будто убедившись в своей правоте, продолжает на него давить:
— Вот так все просто. Ты мне — я тебе, и на этом все, триста третий, — говорит она, прочитав номер на его нашивке. — Если мы разобрались и поняли, кто что из себя представляет, предлагаю разойтись. Прощай, Дэние… То есть Стоун, — говорит она, немного растерявшись. И, не дожидаясь ответа, быстро идет дальше вдоль забора.
— Эй! — Стоун пытается ее остановить, но тщетно. — Если я пустое место…
Его слова прерывает столкнувшийся с ним очередной центровой. Стоун обходит его. Луна все дальше — и он почти теряет ее из виду.
— Если я… Луна! — кричит Стоун через всю площадку так громко, как только может.
Подействовало. Луна останавливается и уже сама подходит к забору.
— У тебя знакомое… — объясняет она.
— Что?
— Ничего. Дежавю. Дэниел, — повторяет она немного по-другому. Будто пробует это имя на вкус.
— Ты знаешь меня?
В этот раз уже она не отвечает. Явно озадачена этим вопросом.
— Ты сам назвал свое имя в тот день, но такое чувство… — Она скорее размышляет вслух, чем утверждает.
— Да, но ты сказала так, будто мы давно знакомы, — заканчивает ее мысль Стоун, потому что и сам это ощутил.
Луна молча смотрит будто сквозь него, куда-то в глубины своего сознания, и ищет ответ. Знакомы? Видимо, это загадка для нее самой.
— Ты знала меня до "Мункейджа"?
— Не думаю… — тихо говорит она.
— Что?.. — Теперь удивлен Стоун. Такого ответа он не ожидал. — Что значит "не думаю"?
— Обычное дежавю. — Луна опять бросает тревожный взгляд на смотровую. Делает шаг назад.
— Стой, — снова пытается задержать ее Стоун и неосознанно тянет навстречу руку, но, вовремя очнувшись, отводит ее от забора.
— Эй ты! — грозно кричит кто-то из-за спины.
Стоун оборачивается и испуганно замирает: к нему приближается Ханц. Луна, стоявшая мгновение назад рядом, пропадает.
