Гвардии старший матрос, снайпер-корректировщик бригады морской пехоты ТОФ Анатолий М. попал на специальную военную операцию с первых ее дней. За плечами молодого человека — многочисленные штурмы, артиллерийские обстрелы, тяжелое ранение, две медали за Отвагу и многое, о чем еще можно и нельзя рассказывать. В беседе с корр. ИА PrimaMedia боец поведал о своих “рабочих” буднях, которые разительным образом отличаются от большинства наших с вами.
— Расскажите немного о себе? Как вы пришли в ТОФ? Когда и что побудило?
— Определенный настрой дал мне отец — он тоже военный. С детства он мне повторял: вырастешь — станешь военным, станешь военным, станешь военным. Я вырос, пошел учиться, а потом понял, что мое дело — быть военным. После чего пошел на контракт. Вообще, срочную проходил в Еврейской автономной области в 2019 году. Приехали туда замполиты, набирали новобранцев. Я был одним из тех, кто поднял руку, когда спросили, кто хочет на контракт. Буквально через два месяца я уже оказался в своей роте.
В поле с винтовкой. Фото: Фото предоставлены героем статьи
На СВО. Фото: Фото предоставлены героем статьи
В блиндаже. Фото: Фото предоставлены героем статьи
— Это было еще до СВО. А как вы попали на спецоперацию?
— Поехали на учения в Белоруссию. Там нас и встретил приказ.
— Какие у вас тогда были настроения, мысли, ожидания и как они изменились уже "за ленточкой"?
— С самого начала у меня не было ни страха, ни каких-то опасений. Наверно, из-за того, что не было понимания ситуации целиком. Все это продолжалось до первого ранения. Тогда уже понял, что это серьезно.
— Расскажите, как получили ранение?
— При штурме его получил. Наше отделение шло в населенном пункте самым первым. Враги окружили нас с двух сторон, открыли по нам огонь.
Орденом Жукова наградили 155-ю отдельную гвардейскую бригаду морской пехоты ТОФ Президент подписал Указ о награждение воинов-тихоокеанцев 17 мая 2023 года
— Сколько времени прошло с начала СВО до вашего ранения?
— Это случилось 5 марта 2022 года. То есть три недели. Потом я полгода проходил реабилитацию — ранение оказалось тяжелым.
— Что самое главное для снайпера?
— Самое главное — отработать противника, выполнить свою боевую задачу, прикрыть своих ребят.
— Что входит в ваши задачи?
— Допустим, планируется штурм, мы своей тройкой выдвигаемся на позицию. Я иду как снайпер-корректировщик, со мной снайпер основной и один человек из группы прикрытия. Мы выдвигаемся на позицию, приходим, раскладываемся. Потом уже во время штурма, когда наши ребята идут вперед по посадке, мы их прикрываем.
— Я так понимаю, это первая линия, фактически, прямое столкновение с противником?
— Мы все на первой линии работаем.
— Расскажите, какие отношения складываются в команде, какие там настроения, как вообще выстраиваются эти отношения?
— Отношения у нас отличные, коллектив сплоченный, дружный, поэтому вопросов никаких и разногласий, конфликтов не возникает.
— Это сразу так было?
— С того момента, как я в 2019 году пришел в свою роту, у меня даже мысли не было перевестись в другую.
— О чем люди там говорят, когда не говорят о службе и о предстоящих боевых задачах?
— Да много о чем разговариваем, о жизни. О том, как хотелось бы отдохнуть дома. С друзьями, встретиться с родными и близкими.
— Я слышал о поверье, будто там не принято делиться планами и мечтами о будущем, потому что ситуация такая, что сегодня эти планы и мечты есть, а завтра человека, которые тебе о них говорил, может не стать. И каждый эпизод такого излияния душ грозит превратиться в очередной травмирующий опыт.
— Мы все разговариваем о будущем, никакого предубеждения или запретных тем на это счет нет. По крайней мере, я такого не встречал. Отношение иное — если человеку что-то суждено, значит, суждено.
— Часто испытывали чувство опасности? Попадали в сложные ситуации?
— Часто. Чувство опасности — в любой боевой ситуации. Но тут главное не терять контроль над собой, не давать страху взять верх, потому что это ведет к ошибкам, а твои ошибки могут отразиться на твоих товарищах и друзьях. Там вообще главный страх — это подставить товарища. Вот тут не дай бог. Ни в коем случае нельзя допускать фатальную оплошность.
— Можете привести примеры таких ситуаций?
— Был у нас, можно сказать, ближний контакт с противником, которого мы совсем не ожидали. Противник пошел на нас по полю ночью. Наш наблюдатель успел их вовремя заметить. В этом поле были глубокие арыки, и они как раз из одного арыка выползли — трое. Причем, это были не украинцы — наемники. Потому что дозорный слышал, как они говорили "Гоу,,гоу,,гоу". Сперва думали — показаться могло.
Готовились принять бой, все встали в боевую готовность, взяли оружие. Ситуация в том, что дальше нас — никого. Только мы трое в чистом поле, крайние на позиции, да человек из группы прикрытия. Пулемета под рукой нет — автомат и винтовки. Магазинов у снайпера — 4, у другого снайпера — 4, и у человека из группы прикрытия — 8. Была мысль — может, наши там по полю ходят. Но вот они приближаются, метров 300-400 оставалось им до нас. Тут уже мы сами услышали, как они друг дружке говорят "гоу, гоу, гоу", — понятно все стало. Мы открыли по ним огонь, они затихли. Поступила команда командира, что надо уходить — не создавать ситуацию, которая может привести к критическим действиям.
Легендарный приморский снайпер "Ярый" получил Звезду "Героя России" Сам снайпер ликвидировал более 100 целей, а на счету его группы уже 600 целей
— Что там с продовольствием? Как вообще устроена там кухня?
— Все нормально, никто не жалуется. Продовольствие поступает стабильно, в основном — каши. Сладкое тоже. Захотел что-то сам приготовить — спокойно взял и приготовил.
— У нас регулярно происходят сборы для участников СВО. Волонтеры собирают и отвозят в зону проведения спецоперации грузы — от носков и питания до дронов. Вы это все своими глазами видели, получали?
— Конечно. Гуманитарную помощь получаем, все доходит. Какие посылки прибывают — разделяем по группам, между ребятами, чтобы никто не остался обделен. Много получаем открыток от детей. И это очень приятно.
— Зима на СВО — как боролись с морозами?
— Такой зимы, как в России, там нет. Мороз чувствуется тогда, когда ходишь по посадкам, по земле, особенно когда приходится долго не двигаться. Если говорить о первой линии, то там наблюдение ведется в режиме 24 на 7. Следим за противником, чтобы он не перешел ту или иную зону, в тот или иной квадрат. Выставили наблюдение. И вот пока ты на смене — холод, конечно, чувствуется. А в блиндаже можно согреться, поесть, отдохнуть.
— А не на первой линии. Там как со свободным временем?
— Чистим винтовки, пристреливаемся, подготавливаемся. Если есть время для отдыха, то слушаем музыку, читаем книги и смотрим те же сериалы, что и все. Я, например, читаю книги, посвященные снайпингу, баллистике. Допустим, книги Брайана Литца. Если кто-то хочет, пусть почитает — там все понятно расписано.
"Есть специально отведенное время, когда мы едем на полигон, обучаемся и стрельбе, и корректировке огня". Фото: Фото: Фото предоставлены героем статьи
— Какие хитрости есть у противника, насколько он силен и искусен на поле боя, с чем вы сталкивались, что приходилось преодолевать?
— Здесь другие люди могут вам больше рассказать. В прицел все по-другому видишь. Скорее, наоборот, как они там кипишуют, разбегаются. А так основной паттерн действий: вот идёт противник, мы по нему отработали и ушли. При этом, конечно, постоянно находишься под их обстрелами. С неба падают тяжелые снаряды. Но разве это хитрость — бить артиллерией.
— Говорят, может быть, чересчур упрощая, что этот конфликт — битва артиллеристов.
— Да, говорят, что артиллерия — бог боевых столкновений. Наверно, есть в этом правда. Особенно она чувствуется, когда приходиться укрываться от вражеских обстрелов. Бывает, сильно прижимают. Видишь, как противник кладет снаряды все ближе, ближе, ближе. Естественно, мы укрываемся, но если есть возможность работать дальше, мы работаем. Бывает такое, что бомба прям рядом с тобой упала, а ты лежишь дальше — мало ли, это только первый снаряд. Куда следующий приземлиться — бог его знает. Если дальше нас пошла бомбежка — мы уже не беспокоимся, можем дальше действовать, потому что уже не по нам работает.
— Дайте советы новичкам — на что обратить внимание при сборе вещей, обмундировании, одежды? Что не брать с собой за ненадобностью? На вашем примере — что пригодилось, что не пригодилось?
— Из вещей обязательно сменное белье, термобльё носки, разгрузку поясную с баллистикой, напашник, броня, шлем и активные наушники, перчатки. Но я сам, когда после ранения вернулся на СВО, набрал слишком много вещей. В основном — из одежды. Много пришлось просто выкинуть.
— Расскажите о самых запоминающихся моментах. Если бы через много-много лет вы решили написать книгу об этом периоде, о чем бы вы там непременно сказали? Какие бы эпизоды в нее включили?
— Про друзей бы своих написал, с которыми мы бок о бок. Про отношения, которые сразу выстроились так, как надо. Про поддержку, которая во время боевых задач спасает и придает сил и веру в то, что все закончится благополучно.
— Вопрос не о СВО, а о том, что вокруг этой темы происходит. Недавно видел новость, что Филипп Киркоров отправился выступать в Горловку перед бойцами. С одной стороны, дело вроде бы хорошее, с другой — его гламурный образ там, мягко говоря, сильно контрастирует. Вы как к таким богемным звездам на СВО относитесь?
— Я этого исполнителя не слушаю, поэтому я бы на его выступление не пошел. Но если он для поддержки парней поехал и если кого-то он там сможет подбодрить, то ничего плохого в этом не вижу.
— У вас есть две медали за Отвагу. За каждой ведь стоит своя история?
— Первую я получил в марте 2022 года после ранения. И совсем недавно — вторую, за действия во время штурма. Там много ребят участвовало и все оказались достойны этой награды. Есть еще миротворческие награды — за участие в миротворческой миссии в Нагорном Карабахе.
Медаль за Отвагу. Фото: Фото предоставлены героем статьи
Медаль за Отвагу. Фото: Фото предоставлены героем статьи
Медаль за миротворческие действия. Фото: Фото предоставлены героем статьи
Медаль за миротворческие действия. Фото: Фото предоставлены героем статьи
— Как вы совершенствуете свои навыки владения винтовкой?
— На это есть специально отведенное время, когда мы едем на полигон, обучаемся и стрельбе, и корректировке огня. С нами группа прикрытия тоже работает.
— Чувствуете рост над собой?
— Он с одной стороны идет постоянно, а с другой — у него нет конца. Ты приобретаешь со временем навыки, знания и опыт, но при этом, чем больше их у тебя становится, тем больше ты понимаешь, как мало ты знаешь по сравнению с тем, что еще можно узнать. В снайпинге нет предела. Это своеобразная наука. Можно вечно этому учиться, но никогда нельзя выучиться до конца. Сколько бы ты не стрелял, как бы отлично ты не стрелял, тебе этого будет мало. Ты будешь хотеть еще больше и больше, и больше.
— Чтобы вы сказали молодым людям, которые читают это интервью?
— Мотивационные речи — не мое призвание. Знаю, что нужно быть мужчиной не только по паспорту. Верю в нашу силу духа, мы обязательно победим. Люблю свою страну, она пройдет через все испытания и станет только лучше.
