— Александр Пименович, что представляет собой книгоиздательский рынок во Владивостоке?
— Собственно, рынка как такового нет, он не сформирован. Это связано с тем, что производство печатной продукции оплачивают либо сам автор, либо спонсоры. Нашли деньги — издали книгу. У нас нет крупных издательств, которые издавали бы за свой счет и тем самым формировали бы рынок, диктуя на нем свои условия. Наиболее крупные и стабильные у нас — издательства при вузах и "Дальнаука". Но они, в основном, выпускают учебную и научную литературу, доля которой на рынке превышает 90%. Из оставшегося порядка 6–8% составляет краеведческая литература того или иного формата: начиная от фотоальбомов и справочников и заканчивая тематическими краеведческими изданиями. А вот случаи издания художественной литературы и поэзии у нас и вовсе единичны.
— Краеведческая литература пользуется спросом?
— Она весьма востребована. Тиражи, конечно, небольшие, зато расходятся быстро. Кроме того, такие книги централизованно закупаются для библиотек, что ускоряет их реализацию.
— Бюджет местным книгоиздателям помогает?
— Я таких случаев не знаю.
— Но как же, известна история, когда в прошлом году из краевой казны выделялись деньги на издание Книги Памяти жертв политических репрессий в Приморском крае. Закончилось все скандалом.
— Это вопиющий случай. Деньги в размере 1,8 млн рублей выделялись в рамках общероссийской кампании. Авторы-составители провели огромнейшую работу, можно было сделать шикарнейшее издание. Компания "МегаПринт" деньги получила, но потом заявила: "Выкиньте из списков часть репрессированных, а то их слишком много и мы в смету не укладываемся". На букву "К" список жертв самый длинный был, вот его и решили сократить. Многих корейцев по фамилии Ким исключили... Как можно было не уложиться в 1,8 млн рублей?! Я, как издатель, ума не приложу.
— По вашим словам выходит, что книжный рынок Приморья жестко разделен на научную продукцию и ту, что для души. Означает ли это, что книги, не относящиеся к "сиюминутным бестселлерам", выдавливаются?
— Не совсем так, просто у нас очень маленький рынок. Собственно поэтому книгоиздательский бизнес и сложно выстроить. Книги выпускаются по интересам и ограниченными тиражами — примерно в 1 тыс. экземпляров. При таком тираже себестоимость издания получается очень высокой. Если выпустить книгу тиражом 5 тыс. единиц., ее себестоимость резко упадет, но такой объем трудно реализуем.
Вообще, книжный рынок захвачен столичными издательствами. В магазинах местные издания берут неохотно.
Раньше Приморский торговый дом книги (37 магазинов по краю) поддерживал приморских авторов, даже наценка составляла всего 10%. Кроме того, выделялись специальные места на прилавках. Но сейчас эта практика, в основном, ушла: наценка на издания местных авторов обычная, да и берут на реализацию по 5-10 экземпляров — это я говорю о художественных произведениях. Правда, и на этом рынке есть исключения. Например, Александр Бондарь (Александр Бондаренко, генерал-майор милиции в отставке, известен как один из инициаторов "дела Вирус" в отношении экс-мэра Владивостока Виктора Черепкова в 90-е гг. — Прим. ред.), который пишет детективы. Его книги неплохо расходятся. Причем он сам их пристраивает в киоски и на почту.
— А через Москву реализовывать наши книги не пробовали?
— Наши авторы из-за нищеты идут на то, чтобы издавать книги в некачественном оформлении, на некачественной бумаге, в некачественной обложке. Им важен сам факт выхода, что я считаю большим минусом.
Такую книгу не берут наши магазины, и тем более москвичи. Хотя при хорошем оформлении они могли бы иметь успех и за пределами Приморья. Например, в качестве одного из исключений можно назвать сочинения В.К. Арсеньева, выпущенные издательством "Рубеж". Они великолепно изданы и достаточно востребованы, в том числе и в Москве.
— В апреле вы были гостем книжной ярмарки в Лондоне, которая входит в тройку крупнейших международных "книжных саммитов". Какие впечатления и выводы сделали?
— Во-первых, я убедился, что западный издатель категорически не допускает того, чтобы книга вышла на некачественной бумаге и в плохом оформлении. Это только мы можем выпустить книгу на бумаге, которая годится разве что для бланков.
Во-вторых, наш книжный рынок заметно уступает европейскому и по номенклатуре, и по тиражам — это видно сразу. Хотя Россия вроде бы считается читающей страной, Европа выпускает в разы больше. Очень много различных книжных серий, это у них популярно. Причем они "перепахали" все что можно: историю, политику, природу, культуру.
Третье, что меня удивило, — обилие книг из России, которые у нас во Владивостоке неизвестны. Я спрашивал у московских издателей: "Почему у нас не продаются ваши книги?". А они в ответ спрашивали меня о том же самом. Как выяснилось, все упирается в сложившиеся связи в книжной ритейлерской сети. Дилерам не хочется возиться с малыми партиями книг и везти их во Владивосток и из Владивостока. Они предпочитают работать по отлаженной системе, куда чему-то новому очень сложно проникнуть. Например, я пытался пристроить книги в магазины федеральной сети "Книгомир". Они мне сказали: "Чтобы выставить книги в наших магазинах, пусть даже во Владивостоке, нам необходимо отправить их сначала в Новосибирск, где на них поставят штрих-код, а потом вышлют обратно". Какой им интерес гонять туда-сюда книгу?
— Говорят, что к российским авторам в Европе заведомо пренебрежительный подход из-за низкого писательского уровня нашей современной литературы.
— Поэтому мы в Лондон и повезли в основном фотоальбомы о природе, к которым был большой интерес.
— А ведь в Приморском крае есть писательская организация, и даже не одна. А если бы они издавали книги?
— Без продвижения книг, литературных агентств и заинтересованных издательств мало что получится. У нас появляются молодые таланты, но многие из них уезжают, как, например, Юлия Шадрина. Писатели есть, но литературных агентств нет из-за нищеты рынка, а издательства раскруткой авторов не занимаются, поскольку им самим надо выживать. У нас нет литературного пространства, той атмосферы, в которой взращиваются авторы. Из чего складывается такая атмосфера? Это литературные журналы, творческие вечера и встречи, наличие работающих творческих объединений, студий. А у нас разве что отделение Союза писателей раз в год выпускает свой альманах, в который автору свое произведение трудно пристроить, поскольку у них портфель забит до отказа.
— Вы можете спрогнозировать развитие книжного рынка?
— Сейчас у нас настолько все хаотично и неопределенно, что никак не спрогнозируешь. Я давно удивлялся, почему никто из крупных инвесторов не заинтересован в этом.
— Наверное, потому, что издательство не рассматривается как бизнес, который может приносить стабильный доход.
— Да, есть такое. Однако еще не все осмыслено и проанализировано. Есть крупные серийные проекты, которые ждут своего издателя. Кроме того, если бы была какая-то поддержка от властей, то и издатель смог бы рассчитывать на стабильную, а не эпизодическую прибыль. Например, каждый год из бюджета выделяются деньги на централизованное приобретение книг для государственных библиотек. Но те заказывают, в основном, московские издания. А ведь если бы в этом вопросе сложить интерес властей и интерес издателей, которые сформировали бы свой портфель предложений, то это могло бы очень сильно повлиять на книжную атмосферу в крае.
