Госзаказ в литературе, мотивация авторов, спонсорство, творческие командировки на лучших писателей страны, поиск собственных Толстых и Шолоховых — что требуется для того, чтобы история Дальнего Востока, летопись поколений, семейные саги, биографии выдающихся дальневосточников, первопроходцев и защитников Отечества, обрели достойное воплощение в виде высокохудожественных произведений. Об этом шла речь на онлайн-конференции "Дальний Восток в литературном пространстве России" (12+), посвященной книге Олега Семенюка "Когда мы были на войне. Казаки Приморья на фронтах Великой Отечественной", создание и выход в свет которой ведется в рамках проекта "Историко-литературная экспедиция "Приморье: книга памяти" (12+).
Участниками беседы стали: автор книги, российский писатель и журналист Олег Семенюк (Москва), российский писатель и журналист Василий Авченко (Владивосток) и детская писательница, прозаик и поэт Анастасия Строкина (Москва). Беседу провел журналист, историк литературы Антон Ефимов. ИА PrimaMedia предлагает печатную версию состоявшегося разговора.
— Так уж повелось, что каждую встречу и интервью в этом цикле мы традиционно начинаем с обсуждения книги Олега Семенюка, писателя из Москвы, взявшегося за тему приморского казачества. И первый вопрос вам, Олег Владимирович. Ваша книга состоит из документальных данных, подлинных рассказов казаков. Наверняка в ходе работы остались какие-то нераскрытые вещи. Расскажите вкратце о тайнах этой книги, о тех вещах, понимание которых требует, на ваш взгляд, дополнительных разысканий.
Олег Семенюк:
— Я говорил еще в прошлом эфире, что я не был на Дальнем Востоке, и мои впечатления о нем чисто литературные.
Литература о Дальнем Востоке для меня это, конечно же, чеховский "Остров Сахалин". Еще в школе читал его в первом издании альбомного формата, роскошный фолиант с фото. Затем это "Женьшень" (12+) Пришвина, "Дебри Уссурийского края" (12+) Арсеньева, "Амур-батюшка" (12+) Задорнова, "Разгром" (12+) Фадеева, это Дмитрий Нагишкин — не столько "Сердце Баневура" (12+), сколько "Амурские сказки" (6+). Отчасти Олег Куваев. Ну и, конечно, Юлиан Семенов и его "Пароль не нужен" (12+). В общем, у каждого свой литературный Дальний Восток и свой собственный хит-парад произведений о нем. Волею судьбы я тоже оказался в этой черте писателей, занимающихся Дальним Востоком. Правда, это пока мой первый проект.
В ходе работы над этой книгой мной были прочитаны многочисленные документальные первоисточники по истории амурского и уссурийского казачества и Приморья в целом. И все это очень захватывающе, потому что мне очень интересна история страны.
Отвечая на ваш вопрос о тайнах, расскажу об одной. Но скачала несколько слов о том, что книга состоит из четырех глав, и каждая глава — это история одного казака родом из Приморья, казака, который прошел Великую Отечественную войну. Принципиально то, что каждая история ведется от первого лица.
Первый казак — Плотников. Воспоминания о нем остались благодаря его племяннику Сергею Плотникову, который записывал рассказ на видео. При этом дедушка сам написал несколько страниц мемуаров.
В общем, из этого получились хорошие рассказы, и они поданы в такой былинной форме о том, как казак на войну уходил, как японской империи конец пришел и так далее. Такая былинная стилистика, но только в заголовках, хотя его история — настоящая одиссея. Она так и называется "Одиссея казака Ивана".
Вторая история — это казак Скокленёв. Он сам писал художественные рассказы, поэтому здесь повествование тоже идет от первого лица. То есть, я счел возможным дать его именно рассказ, где-то фрагменты с каким-то минимальным литературным редактированием.
Третья история — это казак Иванов. Его рассказы мне пересказал его сын, которого уже нет в живых. Тоже очень захватывающая история.
И четвертый герой книги — это казак Александр Петрович Дорохов, с которым связано очень много загадок.
От него остались только письма. Он писал их с 1941 года по 1945-й (он умер в госпитале в феврале 1945 года). Так что и тут рассказ от первого лица. Все четыре истории — от первого лица, что принципиально важно и интересно.
Вернемся к загадке. В одном из писем от 14 апреля 42-го года он пишет письмо своей жене Анне, в котором упоминает некую организацию под названием "Горизонт".
Судя по контексту, в этот самый "Горизонт" жена Александра Петровича Дорохова, Анна, намеревалась то ли устроиться, то ли вступить. Непонятно. Но Александр Петрович Дорохов в письме жене мягко сомневался в целесообразности этого шага, так как их маленький сын Юрий оставался бы на воспитании у родителей жены.
Поиски ни к чему не привели ни в Хабаровском Госархиве, ни у историков, ни в Москве, ни во Владивостоке, ни в Гродеково мне никто ничего не смог подсказать.
… В общем никакого формирования под названием "Горизонт" в архивах и в официальных приказах не значится… Ну, вот как-то так. Загадка осталась. Может быть, кто-то поможет ее разгадать.
— Василий Олегович (Авченко — Прим. ред.), к вам вопрос адресован. Если есть что сказать про некий "Горизонт", какую-то таинственную организацию, можете высказаться.
Василий Авченко:
— Первый раз слышу.
Олег Семенюк:
— Это самый частый ответ, который я слышал (смеется).
— Василий Олегович, вот мы заговорили о нераскрытых вещах в отдельной книге, но точно так же есть нераскрытые вещи и в истории Приморского края, их огромное количество. О чем, на ваш взгляд, следует написать, какую проблематику отразить в художественных произведениях? И главное, как замотивировать писателей этим заниматься? Это ведь главный вопрос. Энтузиастов ведь не так много, например, таких же, как вы. Нужно же некое подкрепление их деятельности.
Василий Авченко:
— Нераскрытых тем действительно очень много. И здесь я бы мог поспорить с Олегом Владимировичем по поводу литературной освоенности Дальнего Востока. Допустим, и Урал, и Сибирь гораздо чаще, больше и глубже описаны в нашей художественной литературе. А сюда Пришвин приехал, три месяца пожил, уехал обратно и там жил всю свою жизнь. Или Паустовский. Кто угодно.
— Чехов то же самое.
— Чехов опять же приехал летом, осенью уехал. И слава богу! Это гигантская подвижническая работа, да. Но это, скорее, такие точечные, как в советское время говорили, творческие командировки, этакие вылазки. Пришел, увидел, слава богу, если победил, то есть написал. Но это точками.
А что происходит на Сахалине, допустим? А мы-то и не знаем. Вот говорят, где-то там живет писатель Санги. Больше никто ничего не знает.
И таких территорий очень у нас много, и сюжетов, и человеческих судеб, о которых было бы интересно рассказать и в документальном, и в художественном ключе.
Допустим, меня очень интересует тема вот этого гигантского переселения на восток. Сначала на перекладных, потом пароходами "Доброфлота" Одесса — Владивосток, потом по Транссибирской магистрали, когда она была уже проложена. Как люди приезжали из центральной России, с Украины, как они вживались в эту необычную землю. Об этом я читал, наверное, только у Ивана Басаргина, очень хорошего прозаика.
Это всё просится по уровню, по охвату на создание такого "Тихого Дона" (12+). Но я понимаю, что сейчас никто этого "Тихого Дона" не напишет. Время такое.
В современности есть немало самых разных тем, начиная от истории Владивостока 1990-х годов, когда весь город, который был военно-морским, оборонным, моряцко-рыбацким, научно-оборонным, вдруг весь остался без работы. Начал перепродавать подержанные японские машины и стрелять друг в друга.
Роман о Владивостоке 90-х я долго ждал. Его написал не так давно Игорь Кротов, который сейчас живет в Петербурге, а раньше жил у нас во Владивостоке. Но это такие редкие исключения, как, допустим, роман Кузнецова-Тулянина "Язычник" (12+).
Человек из Тулы, как можно догадаться по его псевдониму, Тулянин жил на Курилах и написал совершенно чудесный роман "Язычник" о жизни кунаширских рыбаков. Если бы этого романа не было, мне бы его страшно не хватало. А сам я его написать, естественно, не могу. Хотя бы потому, что я другой человек.
Поэтому, конечно, мне бы хотелось, чтобы писали больше, писали лучше, писали чаще, чтобы вот эти гигантские пласты судеб, сюжетов, различных историй человеческих, не пропадали втуне, не уходили в песок, как уходит вода прибойной волны.
Но что касается то, что вы поставили вопрос о поддержке, о стимулировании, то, если честно, здесь я совершенно ничего не понимаю, потому что лично для меня отправная точка всегда — это мой личный интерес.
Если лично для меня мне кажется важным и интересным что-то рассказать, что-то написать, я это стараюсь делать вне зависимости от того, есть ли гипотетический госзаказ. Правда, я этим не знаком. Я просто пишу текст, потом отправляю его издателю. Если издателю он симпатичен, издатель его издает и мы, собственно, вступаем с ним в какие-то двусторонние отношения.
И я не уверен, что вообще взялся бы за что-то по госзаказу, если бы у меня не было личного, глубокого интереса к теме. Если интерес есть, то я без всякого заказа за это возьмусь. Мне кажется, что здесь помощь могла бы лежать в несколько иной плоскости. Ну, допустим, пересмотр налоговой системы для книжных магазинов, для книжных издательств, чтобы вот этот очень странный в кавычках бизнес ну, облагался бы налогами не так, как облагается, допустим, торговля картошкой. Это гораздо более тонкие материи, и к ним надо подходить не как к обычному бизнесу, а как к просвещению, как к очень важной культурной миссии.
— Василий Олегович, ну, все-таки какая-то культурная мобилизация вполне возможна. Как это было в литературе и кинематографе в советское время. Культурно осваивали пространство территории, исторические этапы. Сегодня то же самое. Минкульт поддерживает кино, посвященное Великой Отечественной войне, вопросам патриотизма, Первой мировой войны и так далее. Это определенный государственный заказ. Это же возможно и в рамках литературы, хотя это действительно сложнее. Тут нужна очень сильная внутренняя мотивация.
… Вот вы такую очень интересную вещь сказали, что сегодня никто не сможет написать произведения масштаба "Тихого Дона". Это же значит и масштаба "Доктора Живаго" (12+) тоже, тем более про Толстого мы вообще уже не вспоминаем. А почему? Почему у вас такой пессимистичный взгляд?
Василий Авченко:
— Ну, может быть, я перегибают палку. Я, конечно, очень надеюсь, что появится и современный Толстой, который сможет писать не только о том, что видел сам, а сможет каким-то образом произвести художественную реконструкцию, как это было в случае с "Войной и миром". Я, конечно, на это надеюсь.
— Анастасия Игоревна (Строкина — Прим. ред.), а вы как думаете, нужно ли некое спонсорское участие в каких-то конкретных литературных проектах, в том числе художественных? Писатели вообще были бы этому рады?
Спонсорское участие — это и есть заказ издательств. Ведь книгу могут заказать — многие издательства это практикуют. Но как это выглядит применительно к формированию культурного дальневосточного полотна? Не скатимся ли мы просто в какие-то "галочные" проекты, в какую-то безвкусную попсу, что происходит порой в кинематографе?
Анастасия Строкина:
— На самом деле риск скатиться очень велик… Если поддерживает государство, это хорошо, но должно быть и какое-то внутреннее желание.
... В этом смысле, наверное, премия "Дальний Восток" имени Арсеньева, наверное, очень нужна, потому что она отсеивает, как мне кажется, литературу поточного типа и оставляет что-то действительно стоящее, что может представить Дальний Восток так или иначе за его пределами… Было бы очень здорово, если бы литература Дальнего Востока могла быть представлена в концентрированном виде не только на территории Дальнего Востока, но и, например, в Санкт-Петербурге. Это было бы красиво.
— Кстати, хорошая идея.
— Два морских города по обеим сторонам нашей страны, которые как бы соединились. И литература Дальнего Востока представлена в Санкт-Петербурге, а литература Санкт-Петербурга, наоборот, во Владивостоке. Это было бы интересно, как минимум. И уже было бы какое взаимодействие, движение, потому что на данный момент ом том, что происходит на Дальнем Восток, никто в широком формате не знает.
Я хочу сказать, что интересно сделанные книги про Дальний Восток краеведческого характера действительно будут пользоваться огромным спросом. У детской аудитории точно.
Если это будет представлено в живом виде, не в виде отписки, а по душе, это будет действительно нужно. Я даже вижу это по своей книге "Кит плывет на север" (6+). Сейчас выходит уже четвертое издание "Кита", и я получаю много писем от читателей, которые спрашивают про остров Беринга. И мне очень приятно, что даже через эту книгу остров зазвучал в нашем географическом пространстве.
— Анастасия Игоревна, а вы работаете сейчас над чем-то, где есть какие-то дальневосточные мотивы?
— Да, работаю, но это пока секрет.
— Ну, наверное, сам жанр не секрет. Что это, опять путешествие или это что-то другое?
— Нет, это не путешествие, это некоторого рода притча. Мой любимый жанр. Но вообще мне как читателю хочется хорошего текста на тему, например, духовных подвижников на Дальнем Востоке. Их было много, и они были очень интересные, каждый со своей судьбой, со своим взаимодействием с этими народами. Например, Иннокентий Московский, который просвещал алеутов.
— Я хотел у вас еще спросить, Анастасия Игоревна, вот Олег Владимирович предложил задуматься о казаке как о былинном персонаже. Какие-то приключения, связанные с боевыми, армейскими подвигами, может быть, вам не очень подходят. Но как казака как былинного персонажа, который осваивает Дальний Восток?
— Я бы почитала что-нибудь на эту тему с удовольствием. Я думаю, есть специалисты, которые занимаются казачеством. Тут надо быть исторически подкованным, и очень сильно.
Василий Авченко:
— Я не знаю, в курсе кто-то или нет, что на Дальнем Востоке усилиями буквально одного-двух человек издавалась библиотека дальневосточного казачества. И вышло порядка 30 томов.
И в каждом томе произведения, главным образом, непрофессиональных писателей, журналистов, которых не нужно было мотивировать госзаказом писать о Дальнем Востоке. Они писали свои рассказы, повести и отсылали их филантропу, который издавал все это в этой серии. Вот названия смотрите какие: "Заветы отцов", "Традиции и обычаи", "Где луна в Амуре, лодочка плывет". Воспоминания, стихотворения, рассказы казачьих авторов.
Я видел пять разных сборников. Вот вам авторы, берите. Дайте им хорошего редактора, и получится настоящее литературное пространство Дальнего Востока.
— Олег Владимирович (Семенюк — Прим. ред.) вопрос вам как писателю, который ни разу не был на Дальнем Востоке. А что, если бы вам предложили такой проект — поехать в реальности?
Олег Семенюк:
— Если это было бы интересно и что-то действительно откликнулось в душе, то почему нет… Вот пока работал над этой книгой, много интересного материала собралось по Гродекову, на самом деле.
И касательно того, что Дальний Восток это что-то неведомое для Москву, скажу больше: всё, что за Уралом — это вообще Марс для большинства живущих в Москве и Московской области. В одно из издательств я обратился, говорю, давайте сделаем хорошую книгу про Гродекова, есть интересный материал. Мне сказали, это кто-то местечковый, их местный, приморский. Ну как бы да, местечковый, но без которого Приморья как минимум не было бы. А это на уровне довольно крупного столичного издательства!
Так что начинать, видимо, надо не с поддержки писателей, с госзаказов, поиска авторов, а элементарно со школьного образования, преподавания истории и географии.
И тогда, я думаю, и недостатка в писателях не будет, и интерес к различным темам поднимется. Это все со школы надо начинать, мне так кажется. Но это мое такое субъективное мнение.
— В заключение я просто хотел бы сказать, что Дальний Восток, богат не только теми недрами, которые можно добыть и продать, но еще и культурными недрами. И здесь можно сделать огромное количество открытий.
Напомним, что создание книги "Когда мы были на войне. Казаки Приморья на фронтах Великой Отечественной" российского писателя и издателя Олега Семенюка реализуется в рамках проекта "Историко-литературная экспедиция "Приморье: книга памяти" (12+).
Осуществить эту идею удалось за счет средств субсидии из краевого бюджета, предоставленной по итогам конкурсного отбора социально ориентированных некоммерческих организаций в Приморском крае в целях предоставления им субсидий на финансовое обеспечение затрат, связанных с осуществлением общественно значимых проектов при поддержке Департамента внутренней политики Приморского края.
